75-й годовщине освобождения города над Сожем посвящается: они сражались за Гомель | Новости Гомеля
Выключить режим для слабовидящих
Настройки шрифта
По умолчаниюArialTimes New Roman
Межбуквенное расстояние
По умолчаниюБольшоеОгромное
Дмитрий Чернявский Дмитрий Чернявский Автор текста
12:00 13 Ноября 2018 Общество

75-й годовщине освобождения города над Сожем посвящается: они сражались за Гомель

Близится дата освобождения нашего города от немецко-фашистских захватчиков. 26 ноября 1943 года войска Красной армии вошли в Гомель. Но кто были те солдаты и офицеры, благодаря которым областной центр вернулся к мирной жизни? Об этом мы расскажем в серии материалов, приуроченных к памятной дате.



«С “Лейкой” и блокнотом, а то и с пулемётом, Сквозь огонь и стужу мы прошли», – слова этой песни можно всецело отнести к специальному корреспонденту дивизионной газеты «За победу» Василию Ржанову,  принимавшему участие в освобождении Гомеля. Именно он описал подвиг командира 2-й отдельной армейской штрафной роты лейтенанта Петра Завьялова при форсировании Сожа, который мы приводим ниже. 

«Белорусский бастион»

Низко плыли серые, угрюмые тучи над Сожем. Дул холодный северо-западный ветер. Над рекой то и дело раздавались глухие взрывы, и тёмная вода фонтаном поднималась к небу. 

На левом берегу Сожа, изрытом снарядами и минами, к пяти часам вечера 13 ноября  собралась группа людей. Это командир прославленной 96-й стрелковой дивизии Фатых Булатов с руководящей армейской группой и командирами частей осматривал из-за укрытия правобережье. Здесь в районе населённых пунктов Хальч, Старое Село, Рудня и по высотам, прилегающим к берегу, проходило северное крыло «Белорусского бастиона» (так называли гитлеровцы город Гомель и всё правобережье реки Сож, занимавшее особое место во всей системе их обороны на Полесском направлении). Действительно, пояс огня, пояс траншей и дзотов представлял правый берег Сожа. 

Перед нами была поставлена задача – форсировать эту огненную реку и прорубить ворота в цепи укреплений, которые уже получили трещину в результате дерзких атак бойцов рот, переправившихся через реку накануне нашего главного штурма. Они и приняли на себя первый шквал ружейно-пулемётного, артиллерийского и миномётного огня, которым обрушились немцы с яростью, желая отбросить десантников в реку. Но тщетно! Плацдарм был захвачен, и теперь, окопавшись на клочке земли размером с пятачок, солдаты вели бой не на жизнь, а на смерть. Вот отсюда, с левого побережья, невооружённым глазом было видно, как храбрецы нашей армейской роты, выползая из своих окопов, скрытно подбирались к траншее противника, обведённой проволочным заграждением, и закидывали её гранатами. В ответ тут же раздавались длинные пулемётные очереди, а заодно начинался и артиллерийский обстрел. «Малая  земля» (так называли бойцы плацдарм, захваченный у фашистов на правом берегу Сожа) обволакивалась чёрным дымом.

– Выдержит ли до рассвета? – почти шёпотом произнёс комдив, глядя в бинокль. – Только бы продержались.

– Кажется, немцы сегодня уже третий раз пытаются отбросить Завьялова, – заметил командир 331-го стрелкового полка подполковник Мамонов. 

– Нет, лейтенанта Завьялова живым не отбросить, не из таких он у нас, – решительно заявил командующий армейской группой.

Но кто же такой Завьялов? Почему я раньше не слышал это имя, о котором так лестно отзывалось командование? Мне, как вездесущему корреспонденту, было обидно, что не знаю такого человека, который сегодня ночью со свои­ми бойцами первым пересёк огненную реку и бесстрашно атаковал неприступный бастион врага. Нет, я должен лично познакомиться с ним и непременно рассказать о лейтенанте в дивизионной газете как об одном из первых героев Сожа.



Сквозь водяные столбы

И вот 14 ноября под ночным покровом, перерезая волны, наша лодка стремительно пошла к правому берегу. Впереди и за нами двигались десятки таких лодок. Началось форсирование Сожа отдельными подраз­делениями. 

До «Малой земли» оставалось каких-нибудь метров двадцать. Но вдруг над рекой засверкали вражеские ракеты, освещая холодным светом всё окружающее пространство; затем завыли мины, застрочили пулемёты. Где-то совсем рядом, за правым бортом лодки, поднялся огромный столб воды. С высадкой наших частей бои на правом берегу реки Сож вспыхнули с новой, ещё более ожесточённой силой. Казалось, здесь не осталось ни одного живого места: земля словно стонала от огня. Всё же, делая короткие перебежки от одной воронки к другой, мы устремились вперёд. Наше продвижение поддерживали с левого берега мощным артиллерийским огнём. 

У меня было одно желание: как можно скорее добраться до расположения роты лейтенанта Завьялова. Ведь он со своими бойцами сейчас на самой передовой линии огня! Возможно, он уже успел ворваться в Хальч и завязать уличные бои? 

Но как добраться? Подобно саранче с жужжанием проносились пули. Гитлеровцы отчаянно контратаковали. Вот они ввели в бой до двадцати танков. Последовала команда: «Окопаться!» Но где же наши танки? Оказывается, наведённый ночью мост через Сож был взорван в результате вражеского воздушного налёта, и танки не смогли переправиться. А как нужны они сейчас! Теперь единственная надежда на артиллеристов и бронебойщиков. Они и создали неприступный заградительный огонь, перед которым оказалась бессильной фашистская броня. 



Встреча с завьяловцами

Наконец, в ночь с 16 на 17 ноября оборона противника на Соже была окончательно прорвана. Штрафная рота лейтенанта Завьялова первой вступила в село Хальч, которое было одним из опорных пунктов немцев. В разрушенной деревне, изрытой вдоль и поперёк глубокими траншеями, дзотами, среди развалин и трупов я встретился с завьяловцами. Трудно было отличить их друг от друга – блестели одни глаза и белые зубы на тёмных от пороховой копоти лицах. Прокопченные, обгоревшие шинели висели на бойцах клочьями. 

– Который же из вас лейтенант Завьялов? – спросил я. 

Солдаты молча сняли шапки и склонили головы.

– Когда это случилось?

– 13 ноября в 17.00, – сказал один из бойцов и протянул мне партбилет Завьялова. Я с волнением взял его в руки и прочитал: «Всесоюзная коммунистическая партия большевиков. Кандидатская карточка № 1790738. Завьялов Пётр Иванович. Дата вступления – август 1939 года. Выдан Можайским ГК ВКП (б) Московской области».

В середине партийного билета  – записка командира. Она гласила: «Мой адрес: Версейский район, деревня Редькино. Мать – Завьялова Прасковья Степановна, жена – Завьялова Нина Васильевна».

Узнав, что я из редакции  красноармейской газеты, бойцы окружили меня со всех сторон, и каждый старался рассказать о своём любимом командире. И вот что я от них узнал. 12 ноября при переправе через Сож лейтенант Завьялов искупался дважды. Сначала его отбросило взрывной волной, а потом осколок от артиллерийского снаряда пробил лодку, но офицер одним из первых вплавь преодолел реку и повёл бойцов в атаку. Глядя на него, новички постепенно освободились от страха. 


Похвалил Рокоссовский

– Двигаться только вперёд, назад не смотреть! – таков был девиз Завьялова, вспоминал старшина Гудков. – 13 ноября в 17.00 лейтенант поднял нас в третью атаку. Со словами: «Вперёд, за Родину, за Сталина!» И мы, как один, последовали за ним. Пробежав метров сто, бойцы сказали: «Товарищ лейтенант, пустите нас вперёд, а сами ради Бога остерегайтесь…» (Пули жужжали, как пчёлы). «Ничего, если уж умереть, то умереть вместе, я не брошу вас», – воодушевлял  командир. 

– Когда у него струёй хлынула кровь, – продолжил связной командира рядовой Николай Маслов, – я крикнул ему: «Товарищ лейтенант, вы ранены!» «Нет, я ещё вижу», – сказал он и подал команду: «Выбьем фашистскую нечисть!» Пробежав несколько метров вперёд, он закинул в траншею противника последнюю гранату и упал. Всегда был он с весёлой улыбкой, жизнерадостный, удивительно душевный и никогда не терял бодрости духа. Даже умирая, улыбнулся и сказал как бы шуткой: «Напиши об этом жене», будто собирался дальше жить.

– Ничего не скажешь, хороший был у нас командир! – не удержался от воспоминаний и армейский повар Владимир Веденеев. – Он любил нас, крепко любил, и каждому бойцу внушал веру в свои силы. А от старшины роты требовал: «Корми солдат как можно лучше и сытнее». И тут же, обращаясь к бойцам, спрашивал: «Ну, как покушали?» Мне было очень приятно, когда лейтенант лично интересовался моим кулинарным делом. 

– Пётр Иванович был высокого роста, красивый, образованный и очень вежливый человек. В гражданской жизни работал учителем-воспитателем, а в армии стал нашим любимым командиром, другом. Он никогда не говорил неправду, прямо и мужественно предупреждал, что впереди ждёт ещё немало трудностей и тяжёлых испытаний. Но мы победим! И в бою с ним было легко. За первую атаку мы продвинулись вперёд на 400 метров, – делился ещё недавно пережитым Гудков, – и сходу заняли вторую траншею противника. Когда доложили об этом по рации командующему фронтом маршалу Рокоссовскому, тот ответил: «Молодцы, ребята из второй роты! Вы пробили брешь в неприступной крепости. Это хорошее начало на Соже!»

Стоит отметить, что перед форсированием реки 2-й отдельной штрафной ротой на этом же участке наступали 2, 4, 6 и 9 стрелковые роты, но противник в каждом случае отбрасывал их обратно. Лишь бойцы лейтенанта Завьялова сумели вклиниться в оборону противника и удержать завоёванную позицию. 

Похоронили Петра Завьялова 17 ноября 1943 года около деревни Хальч и поставили у могилы дубовый столб, извещающий, что здесь покоится тело героически погибшего командира. Всего же при форсировании Сожа у деревни Хальч погибло почти семь тысяч советских воинов из 21 650 человек, которые пали при освобождении Гомеля.


Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить новость в соцсетях

N