Оружие Победы. Позывной "Волга!"
Фронтовики за годы войны стали закалёнными солдатами, их воля и мужество не уступали в крепости оружейной стали. За каждой винтовкой и пулемётом, за каждым артиллерийским и танковым выстрелом, брошенной гранатой и гулом самолёта встаёт история человека, руки которого превращали боевую технику в грозную силу в жестокой битве с врагом. Редакция газеты «Гомельские ведомости» совместно с Гомельским областным музеем военной славы продолжает проект, посвящённый 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Ветераны спустя многие годы прикоснутся к оружию, и их воспоминания оживут. Музейные экспонаты соединятся с фронтовыми историями свидетелей тех судьбоносных событий. И мы перенесёмся на поля сражений, пройдём по дорогам войны, чтобы вместе с воинами пережить все фронтовые испытания.
– А может, нет там моей радиостанции? – Владимир Шаронов до конца не верит, что спустя 70 лет увидит аппарат, который помогал на фронте устанавливать связь. Ветеран поднимается на второй этаж Гомельского областного музея военной славы и ищет глазами в экспозиции радиостанцию батальонную модернизированную (РБМ).
– Да вот же она! – радостно восклицает фронтовик. – Вот такая у меня была. Пользовался я ей чаще всего в наступлении. Дайте-ка мне её потрогать. Приятная вещь! – Владимир Иванович заметно оживляется, когда перед ним на скамью ставят тяжёлый металлический короб устройства связи.
Выходя из машины у здания музея, фронтовик осматривается и произносит:
– Не любитель я этих «церемоний», но на старости лет надо рассказать молодёжи о том, как мы воевали, – и, переведя взгляд на полы пиджака, добавляет: – Орден Красной звезды и два Отечественной войны, медаль «За Отвагу» и «За боевые заслуги» – боевые награды – отдал внукам, чтобы помнили о войне и рассказывали правнукам. Себе оставил только орденские планки.
– А за что получили Красную звезду? – интересуюсь, взглянув на награды.
– Пошёл в армию добровольцем. На войне с 1943 года в звании лейтенанта командовал взводом связи из 34 человек, – начинает Владимир Шаронов. – У посёлка Медведь в Новгородской области в январе 44-го года наши солдаты пошли в наступление. В воздух взлетела зелёная ракета, командир поднял пехоту. Ура-а! Бегут солдаты. И тут по нам ударила вражеская артиллерия. Посыпались мины. Досталось не только бойцам, но и провода связи перебило. Нам пришлось их соединять под страшным огнём противника. Успели всё сделать вовремя. Это дало возможность командиру артиллерии отразить контратаку немцев. А то бы нам было несдобровать.
– Не боялись погибнуть?
– Многие мои товарищи очень удивлялись тому, что я за всю войну ни разу не был ранен. Кто-то может даже по неопытности подумать, что прятался, – улыбается Владимир Иванович. – Но на войне не спрячешься. Как-то прокладывал связь. Слышу недалеко от меня взрыв! Ком земли вверх поднялся. Смотрю, мой шофёр лежит. Погиб, наступив на мину. А мы ведь даже не на передовой были. Вот ещё случай. Прибыла к нам полевая кухня. Подтянулись к ней люди. И тут снаряд как рванёт! Семь человек возле котла с кашей насмерть. Я уже не говорю о том, что часто приходилось под шквалом огня помогать разматывать катушки с проводами для прокладывания связи. А земля вокруг была просто-таки усыпана погибшими солдатами. Плотно немцы нас били. Но мне везло...
– Может, у вас был секрет выживания? – спрашиваю, когда поднимаемся на второй этаж музея.
– Просто о смерти старался даже не думать, даже не думать,– повторяет фронтовик, будто снова, как и 70 лет назад, убеждая себя не робеть перед лицом опасности. – Мне посчастливилось, я вам скажу, выжить. А во время артобстрела немцев старался из воронки в воронку перебегать. Снаряд, как известно, редко в одно и то же место падал.
– Часто были под бомбёжкой?
– Вы знаете что… – Владимир Иванович замолкает, – особенно перед тем, как форсировать Одер. Над нами появились «Мессершмитты». Причём как нападали: сбрасывали бомбы, круг делали и снова «утюжили» нас. И так в этой карусели кружили, пока весь запас на нас не израсходовали. Мало того, из пулемётов «поливали». Целый час это продолжалось. Хорошо, что я за валуном успел спрятаться, а то бы сейчас здесь не стоял.
– Было тяжело? – пытаюсь понять чувства фронтовика.
– А на войне лёгкого ничего не бывает. Три года провёл в окопах под открытым небом. Зимой, например, в полушубке и валенках ходил, а всё равно холодно было. Вырою в окопе углубление. Залезу в «норку» в мёрзлой земле. И только стоит плащ-палаткой закрыть вход, сразу чувствую, как теплее стало. Всего на пару градусов, и тому рад.
Незаметно за разговором оказываемся около батальонной радиостанции. Владимир Шаронов присаживается, надевает наушники и подкручивает ручки настройки аппарата.
– Я так частоту нужную искал, – поясняет фронтовик, продолжая перебирать всяческие рычажки на устройстве. – Вот это ключ, – ветеран берёт в руку коробочку, соединённую проводом с аппаратом, и с её помощью начинает отстукивать ритм. – Предназначен, чтобы отправлять данные с помощью азбуки Морзе. А на дальние расстояния радиостанция позволяла передавать даже телеграфные сообщения. Кстати, и телефонную связь можно было наладить с помощью РБМ.
Владимир Иванович снимает наушники и подносит к уху телефонную трубку. И хотя он не слышит никаких звуков, к нему, будто из глубины десятилетий, прорываются отголоски прошлого. И словно настроившись на волну памяти, фронтовик произносит:
– Когда брали Берлин, наушники возьму, а там ничего, кроме шума. Так происходило из-за того, что все улицы города железом искорёженным были усыпаны. Балки стальные из разрушенных домов торчали, техника подорванная стояла. Это создавало сильные помехи, поэтому тяжело было различать голоса. А обеспечить командира связью нужно было непременно. Кто такой командир без связи? Никто и ничто. Не может ни сведения получить, ни приказ отдать. А я каждую минуту боя должен был проверять связь. «Волга! Волга! – вызывали меня. – Всё в порядке у вас?» Я отвечал: «Всё в порядке!» Это означало, что связь налажена, и душа у меня будет какое-то время спокойна.
– «Волга» – это был ваш позывной? – уточняю.
– Он мне больше всех нравился, хотя у меня были позывные «Дон», «Днепр», «Москва».
– Вы и медаль «За Отвагу» получили за налаживание связи?
– В боях на псковском направлении в апреле 44-го года у деревни Староселье немцы сильно повредили нашу линию. Восстанавливал связь во время боя.
– Прямо под огнём?
– А как по-другому? А когда начальник связи артиллерии получил сильное ранение, взял командование на себя. Видимо, справился со всем, поэтому и награду вручили. А немцев я за войну ни одного не убил. И технику никакую вражескую не подбил. Но ведь не только за это медали давали.
Владимир Шаронов снимает наушники, ещё раз проводит рукой по коробу радиостанции:
– Я, кажется, всё уже рассказал, – заключает он, оперевшись на палочку. – Больше, наверное, ничего и не вспомню.
– Ну а о Дне Победы неужели не расскажете?
– Его я не забуду никогда,– улыбается ветеран. – День хороший был! Моя 265-я стрелковая дивизия праздновала его уже 8 мая. Мы тогда недалеко от Рейхстага стояли. Накрыли столы. А на них и консервы, и селёдка маринованная, и масло, и даже яйца. Сейчас считается, что обычная еда, а тогда после войны это всё казалось деликатесами. Ну и чарку, конечно, подняли за Победу. Её мы завоевали благодаря многонациональной дружной армии и крепкому тылу, который снабжал нас всем необходимым. Показали мы фашистам «кузькину мать»! – ветеран сжимает кулак.
Уже на пути к машине замечаю, как, несмотря на свои 92 года, Владимир Иванович достаточно легко спускается по лестнице музея к выходу.
– Вы спортом случайно не увлекались? – делаю предположение.
– Нет. Сама жизнь для меня и была спортом, – заключает фронтовик. Услышав это, в разговор вмешивается муж внучки фронтовика Глеб, который всё это время ждал ветерана, чтобы отвезти домой.
– Владимир Иванович до сих пор зарядку делает, – подчёркивает он. – Ещё до 87 лет мог 15 раз отжаться от пола. Согласитесь, не слабо. И сейчас ещё по полчаса каждый день упражняется. Делает взмахи руками, ногами.
– Наверное, благодаря таким сильным людям мы и победили, – делаю вывод.
– Сила не только в этом. Я бы посоветовал не только здоровье укреплять, но и силу духа, – поправляет меня ветеран. – Читать больше надо. Знаете, какая моя любимая книга? «Как закалялась сталь» Николая Островского. Всем советую.
Ветеран садится в машину, и я вижу, как он, прощаясь, поднимает руку и сжимает в дружеском жесте пальцы. С улыбкой, занеся кулак над головой, он прощается. И в этом жесте чувствуется сила, сила славных солдат Победы.
Автор фото: Анна Пащенко